KinoExpert.ru - Энциклопедия кино: фильмы, актеры, фильмографии, биографии, фото, кинопрокат, DVD и все о кино...

Сатира космических масштабов Администратор Блога 23 января 2009 23:42 Прологом к фильму служит восточная философская притча об ученике, который искал просветления. Возжелав открыть третий глаз и познать тайны вселенной, он пришел на поклон к Мастеру, живущему в горах. Вместо обучения он получил только один совет – никогда не думать про белых обезьян, о которых с тех пор думал постоянно. Многие дзенские учителя встречали учеников ударом палки по голове, чтобы ввести их в состояние растерянности разума, говоря современным языком – обескуражить, опустошить или перезагрузить. Услышать «звук хлопка одной ладони» и перестать думать о белых обезьянах можно лишь вырвавшись из ограничений ума, познав бессознательное на уровне тонких чувств, как и третий глаз должен раскрыться не на уровне причинного места. Критичность мышления и умение задавать экзистенциальные вопросы на уровне Гамлета, а уж тем более, отвечать на них, сегодня плавно стремится к нулю. Путь к себе, поиски гармонии и смысла жизни в основном сводятся к поиску способов “достойного” выживания в мире потребления, перерастая со временем в полную душевную пустоту власти инстинктов и прагматичного разума. Вырваться из этой суетной пустоты может только тот, кто после хорошей контузии от палки Учителя, выпадет хотя бы на время из окостенелой матрицы реальности в альтернативный мир, где властвуют другие критерии и ценности. Вот для этого и Юрий Мамин после десятилетнего молчания вернулся к неофитам с палкой дзен-мастера, сеятеля «разумного, доброго, вечного» на поле коллективного сознательного, чтобы новой взрывной волной, буйством и фейерверком мыслей, чувств и образов отделить зерна от плевел и собрать урожай, посеянный его предыдущими кино-посевами. Именно поэтому на премьере был сделан краткий экскурс в ранее снятые картины, а сам режиссер поведал о том, каких усилий стоило снять новую картину, которая в полном смысле слова стал подвигом съемочной группы, и не обошлась без жертв, так в частности, сам режиссёр был вынужден расстаться со своей недвижимостью для того, чтобы завершить работу над фильмом. Картина построена на режущем глаза контрасте. “Не думай про белых обезьян/ Лицо Халдея”. Название двойственно, как и сам фильм, построенный на гротеске и противопоставлении систем мировосприятия, если не сказать борьбы миров. Само значение слова “халдей” со времен Месопотамии претерпело ряд смысловых перемен, и ныне является синонимом продажности и лакейства. Из этой же серии и сама аллегория чердака и подвала, свободы и высоты полёта мысли художника, близости к небу и отрешенности на фоне темноты и замусоренности сознания стяжателя. Освобождение духа и истинной сути против невежества и рабства материального. Главный герой фильма Вова – матёрый халдей из наших дней, жизнелюб, проныра и циник, жизнь которого имеет лишь один критерий ценности – деньги. Но, как говорится, даже в камне есть душа, которая просто дремлет до поры, так и в Вове ей суждено будет пробудиться, столкнувшись на своем приземлённом пути ресторатора с людьми «не от мира сего», влияние которых приведёт его к переосмыслению ценностей бытия, смысла жизни и самого понятия любви. История проста. С подачи своего пухлого во всех отношениях тестя, Вова должен открыть ресторан в подвале старого Питерского дома, но впридачу он получает и чердак под офис. На чердаке нелегально проживают трое представителей мира иррационального, сбежавшие из сумасшедшего дома. Как результат побега из рабства, в альтернативном мире чердака царит неземной дух свободы, братства и отрешённости от мирской суеты. Художник-алкаш, лысый актер-монах с замком на губах и “танцующая в темноте” депрессивно-экспрессивная девушка Даша (ее замечательно сыграла дочь Юрия Мамина) лихо врываются в привычную жизнь халдея. Вова использует инопланетное трио для подсобных работ, но постепенно проникается переходящей от них шкалой ценностей. Очень примечательно, что, по словам Юрия Мамина, главного героя он выбрал, исходя из его схожести с Абрамовичем, воссоздав, таким образом, некий архетип олигарха в зародыше. Шутка ли? Вроде как повод для философской драмы, но только не для Юрия Мамина, не изменяющего принципу "поучая забавлять", более того, на этот раз режиссер пошел дальше и адресует нас напрямую к новой интерпретации пьесы “Горе от ума” в лучших традициях Маршака и Леонида Филатова. Все герои картины общаются исключительно в стихах, через искромётную рифму, которая явно будет разобрана на афоризмы. На мой взгляд, получилась искромётная адаптация Гамлета к современности в исполнении театра “Лицедеи”. Ядерная и порой противоречивая смесь формы и содержания, буйство фантазии, цирковая буффонада, фееричность, надрывный гротеск, безудержная эмоциональность, тонкий и плоский юмор, чередующаяся простота и мудрость текстов, рельефность образов, глубина метафор, балаганное шутовство и вековая мудрость - всё это сливается в фильме, энергетика и динамика которого порой зашкаливают. Смех смехом, но кто спасает одного, тот спасет весь мир, так что если хотя бы один человек после этого фильма переосмыслит суть своего бытия и обретёт спасение души на пути к Единству через познание своей истинной сути, то честь и хвала Юрию Мамину. Не каждый решится сегодня создать космических масштабов сатиру и изобразить демиургов в лице Басилашвили и Юрского, творящих наш бренный мир на территории сумасшедшего дома. Популярность и признание “Не думай про белых обезьян” прогнозируемы, о чем говорит Приз Международного жюри Федерации Киноклубов России "за лучший фильм из Русской программы" на 30-ом ММКФ. Сергей Наан

Изгнание бесов силою Вельзевула Администратор Блога 23 января 2009 23:39 Новый фильм Юрия Мамина "Не думай про белых обезьян" представляет собой явление весьма примечательное. Примечательное настолько, что я не удивлюсь, если картина соберет ворох призов кинофестивалях этого года. Если выйти за рамки прозаичного пересказа, то точнее всего фабулу фильма, по словам самого режиссера, описывают строки: "Ночевала тучка золотая на груди утеса-великана, утром в путь она умчалась рано, но остался слабый след в морщине". Вот в этой залихватской загогулине и таится несказанная прелесть "Белых обезьян". Новое кино от Юрия Мамина похоже на всемирный фестиваль искусств и ремесел: здесь представлены и поэзия, и хореография, и живопись, и мультипликация, компьютерная графика, старинные моды, городская архитектура, дизайн помещений, восточные духовные практики и даже гастрономия. Персонажи разговаривают исключительно стихами под сменяющие друг друга мелодии, а колбасы, дичь, омары и искристые ананасы вызывают такое же чувство голода, что и "Большая жратва" Марко Феррери. Не скажу, что фильм держит в напряжении каждую секунду. Нет, он то засыпает, то взрывается бурлеском фантастических образов и каких-то полузабытых настроений. Не скажу также, что "Белые обезьяны" отличает безукоризненный вкус во всем, но в этом винегрете из высокого и подлого – весь смак фильма. Разумеется, у этой картины, как и всего на свете, есть свои предшественники. В первую очередь, это фильмы самого Мамина. Ростки буффонного гротеска с элементами мюзикла можно было встретить и в "Бакенбардах", например. Чего только стоит "Пушкин-блюз!" или полет аксакала в космос в "Фонтане", но там все-таки преобладал реализм. Здесь же Мамин развернулся вовсю. В кино стихами беседуют редко, да метко. Сразу приходят на ум легенды: "Свинарка и Пастух" Пырьева, "Баллада о влюбленных" Михалкова-Кончаловского или "Гусарская баллада" Рязанова. А вот чудовища подземелья, кажется, что переползли непосредственно из "Лабиринта фавна" Гильермо Дель Торо. Видны параллели "Белых обезьян" с балабановской мелодрамой "Мне не больно" , где похожая, хотя и не столь безбашенная группа подвижников также "архитекторствует", и также терпит печальное фиаско. Песни с плясками встречались чуть ли в каждом пятом советском фильме 70-х годов, и в почти каждом индийском. Любопытно, что в ходе съемок Мамин заставлял актеров произносить стихотворные реплики под метроном. Каждая сцена декламировалась в своем темпоритме. Как известно, первое образование у Юрия Мамина – музыкальное. Наверное, поэтому, весь фильм усыпан фрагментиками мелодий самых разных эпох и направлений, начиная от "Прекрасной мельничихи" Франца Шуберта и заканчивая балладами Николая Носкова. За основу сценария взята новелла итальянского писателя Альберто Моравиа "Лицо халдея". Впрочем, итальянское присутствие выдает в фильме не столько новелла Моравиа, сколько стилистика итальянской комедии Дель арте. Карнавальная традиция, театральная буффонада, оказавшая столь глубокое воздействие на Евгения Вахтангова и Марка Захарова, расцвела здесь буйным цветом. Однажды из интервью на вопрос: "А какие из известных сексуальных аномалий больше всего поразили ваше воображение?" Мамин ответил: "Любовь к трем апельсинам" Карло Гоцци"! Как ни роскошна форма, содержание фильма еще более замысловато. В центре сюжета лежит старинный мировоззренческий конфликт: "Что первично материя или сознание?". Жил, не тужил молодой бизнесмен Володя. Занимался неким подобием ресторанного бизнеса. И вот, однажды на гламурной презентации услышал он нелицеприятную реплику в свой адрес: "Мол, что с него взять. У него - лицо халдея". Сие трагическое известие потрясло нашего героя до самого основания, повергнув в глубокий экзистенциальный кризис. Я, право, не знаю, какие физиономии бывают у халдеев, но вот образ Романа Абрамовича Володя напоминает живо. Русского яппи играет Михаил Тарабукин, засветившийся ранее в телесериале "Солдаты". Как выяснилось впоследствии, именно из-за внешнего сходства с хозяином Чукотки Юрий Мамин выбрал его на эту роль. Вполне оправдывая свое звание "халдея", пронырливый Володя прокручивает делишки под руководством некого Гаврилыча (Виктор Смирнов) – пожилого босса с бандитскими замашками. Многообещающий бизнесмен уже вырос из штанов простой "шестерки", но дорос до положения фаворита и жениха дочки Гаврилыча. Бизнес заключается в том, что "бригада" открывает заведения общепита, но не просто какие-нибудь столовки, а рестораны с художественной изюминкой. Впрочем, занятия столь изысканным делом, не мешает предпринимателям подбирать халявную колбасу на помойке, прессовать обывателей и нанимать солдат для ремонта. Однажды осваивая новое помещение для ресторана, Володя встречается с троицей чудаков, сбежавших из дурдома. Натурщица Дашенька (Ксеньева), пьяница-художник Гена (Девточенко), актер, гуру и каратист Ху-Пунь поразили воображение Володи. Он осознает, что в непрестанном стяжании денег человек утрачивает способность наслаждаться и испытывать счастье. Ну, прямо как Маркузе в "Одномерном человеке" или Тайлер Дёрден в "Бойцовском клубе". Не желая больше пребывать в греховной тьме невежества, Володя прилепляется к блаженным интеллектуалам, посылает к чертовой бабушке весь бизнес и отращивает бороду. Не обошлось и без амура. Володя бросает дочку главаря, и начинает волочиться за Дашенькой. Силы тьмы тоже не дремлют и вступают в бой за юного бизнесмена и перспективного жениха. Метания начинающего олигарха между злобными капиталистами и леваками-антиглобалистами, которых с некоторой натяжкой можно назвать Градом Земным и Градом Божьим, и определяют содержание фильма. В конце концов, предприниматели побеждают эстетов, отправляя последних в психиатрическую лечебницу. Зато эстеты одерживают победу моральную - симпатию зрительного зала. Оппозиция власти денег у Мамина выходит за рамки фильма. Мысль о том, что "не в деньгах - счастье" режиссер повторяет с маниакальной настойчивостью бесчисленное количество раз в интервью и даже в комментариях перед прьемерой картины. Все это так. Однако достоинство картины совсем не исчерпывается этой простой мыслью. Послание фильма проясняется в значительной степени, если вспомнить фильмографию Юрия Мамина: "Праздник Нептуна", "Фонтан", "Бакенбарды" и "Окно в Париж". Появляется ощущение дежавю, ощущение настолько сильное, что "Белые обезьяны" начинают казаться последней серией сериала длинной в четверть века. Первое, что бросается в глаза - странная приверженность Мамина к трем образам: образу дома, образу крыши-чердака и образу подвала. Вспомним разваливающийся дом в "Фонтане". Дом, в котором лопались трубы, где прохудившуюся крышу подпирали транспарантами с советскими лозунгами, где трещина рассекала стены квартир, где, Ата, казахский аксакал, баррикадировался в полузатопленном подвале и перекрывал воду, где, уже начиналось светопреставление. Все же дом, который должен был пойти на слом, выстоял, пережил два десятилетия и стал обиталищем для героев нашего времени. Невольно вспоминается лозунг десятилетней давности "Наш Дом – Россия". В подвале Володя собирается открывать тематический ресторан. Он нанимает за гроши пожарников и солдат. Пожарники, вместо того, чтобы тушить пожар в другом доме, выкачивают воду, а военные красят стены набело. Теперь подвал - как tabula rasa, как чистая доска, где можно нарисовать все, что угодно. Иначе говоря, наполнить его любым содержанием. Первоначально Володя решает сделать из ресторана вполне обывательское заведение, мещанский рай, где стены были бы покрыты омарами и колбасами, списанными с натюрмортов художников эпохи Возрождения. Однако запертый в период delirium tremens концептуалист Гена нечаянно превращает подвал в некое подобие преисподней, где бал правят исчадия Ада, слуги Сатаны. Увидев сие художество, Володя хочет немедленно все стереть, но сумасшедшие артисты убеждают его потерпеть. Действительно, вскоре ресторан становиться модной городской достопримечательностью. Иностранцы без ума от этой экзотики, ходят туда толпами на экскурсии и платят за это огромные деньги. Здесь начинается необъяснимое. Гаврилыч, жлоб и сквалыга, должен был бы быть на седьмом небе от счастья. Вместо этого он срывает всю затею. Его шайка расправляется и с богемой, и с временно заблудшей овцой – зятем Володей. Гаврилыч готов потерять барыши, но терпеть инфернальный бестиарий он не в силах. Бизнес-бандиты вышвыривают художников из подвала, отставляя им до поры до времени чердак-мансарду. В конце концов, полуразрушенный подвал становится вполне респектабельным заведением под пафосным названием "Парнас". Почему Гаврилыч так поступил? Кто он вообще такой? Что за ком с горы? Впервые в фильме он появляется в довольно странных обстоятельствах: на палубе парусного корабля, в парике эпохи Петра Первого! Там, на ассамблее принимает он решение об обустройстве собственного заведения, ссылаясь на то, что некие немцы якобы больше не желают с ним вести дело. Получается, что именно Гаврилыч, хозяин Земли Русской из города на Неве, а не свободные художники и даже не "Володя Абрамович" приводит в порядок вечно полуразрушенный в фильмах Мамина Дом. Если образ подвала можно истолковать как фундамент или базис, то образ чердака, крыши как небесный портал или царство духа. Крыши, чердаки в кинематографе Мамина играют еще большую роль, чем подвалы. Точно также, как и в фильме "Не думай про белых обезьян", в "Фонтане" на верхнем этаже обитает сумасшедший творец – композитор, который время от времени залезает на крышу и подобно Икару пытается совершить полет. В космос, проломив крышу дома, улетает в кабинке лифте аксакал Ата. На крыше дома находится волшебный портал, через который герои фильма "Окно в Париж" лазают в столицу Франции. В рассматриваемом фильме главный герой – Володя, засыпая или теряя сознание, бесчисленное количество раз оказывается на стеклянной крыше музея. На прозрачной крыше, бросая взгляд вниз он каждый раз узнает самого себя и каждый раз проваливается в собственное подсознание, находя там музейные сокровища. Мамин подобного Юнгу говорит о коллективном бессознательном как о кладезе всего кульутрного достояния человечества. Посмотри внутрь себя – там ты найдешь все, что тебе нужно". Как и многие ленинградские режиссеры, Мамин признается в любви к питерским крышам – объясняя это тем, что в Петербурге дома равновеликие в отличие от Москвы, что в сочетании с "нездешним" светом белых ночей создает некое подобие поднебесья. Как мы помним, после изгнания из подвала оппозиционная богема, окопалась на последнем этаже – крепкий базис в подвале, дух на крыше – что еще нужно, чтобы встретить старость. Ан, нет? Предпринимателям этого оказалось мало – вызвав милицию и скорую помощь – они отправляют троицу по месту прописки – в дурдом. Таким образом, материалисты возвращают бизнесмена Володю с небес на землю, а также заявляют свои права на все пространство бытия. Кроме оппозиции подвал – чердак в фильме присутствует огромное количество метафор. Все их не представляется возможности перечислить. Это и удачный образ помойки или имперской свалки Советского Союза, где среди гор мусора, торчат космические корабли, находятся гранатометы и валяется бесплатная еда. Это и дуля Мамина российскому культурном истеблишменту – название ресторана "Парнас" не соответствует его содержанию. Любопытно, что мифический третий глаз человека Мамин находит в причинном месте. Этот факт, впрочем, не вызывает изумления, если вспомнить то, что в одном из интервью Мамин признался, что первый сексуальный опыт у него был в 10-ти летнем возрасте. Конец фильма довольно печальный. Володя женился, в конце концов, на дочке Гаврилыча, вся шайка превратилась из мелких барыг в крупных олигархов. Но! Обратите внимание, что, несмотря на годы-невозгды, на все капитальные ремонты, на мощь новой бизнес-структуры, особенно, в сравнении с советским ЖЭКом. Крыша Дома каким то парадоксальным образом все еще не отремонтирована. Сей удивительный факт стал предметом жаркого спора между бизнесменами. Снова встает извечный вопрос – постараться как можно быстрее, невероятными усилиями отремонтривать злосчастную Крышу или не торопится или отложить ремонт на будущее. Что будет? C Домом, Россией, Володей? Ответов нет. В середине фильма об этом спорят некие Рассказчик Юрский и Писатель Басившлвили. Но спорят они почему-то на территории Дурдома. Евгений Васильев

«Самый неожидаемый фильм 2009 года!» В 1994 году на экраны страны вышел фильм «Окно в Париж». Страна затаила дыхание на словах главного героя фильма, учителя Николая Чижова, обращенных к его ученикам: «Вы родились в неудачное время в несчастной разоренной стране… Но это ведь ваша страна! Почему же вы не хотите сделать ее сделать ее лучше хотя бы чуть-чуть? Ведь надо только попытаться…» «Окно в Париж» стал легендой. А вот имя его создателя почти кануло в забвение. Время такое – кто не пиарится, тот не виден! Как слиток золота на дне болотной жижи, как сокровища не видны на поверхности реки, по которой плывет… Да какая разница, что плывет на поверхности! Главное – найти сокровища! А ведь у Юрия Мамина, выдающегося русского режиссера, помимо всенародно любимого хита «Окно в Париж» были такие шедевры как «Праздник Нептуна», «Бакенбарды», «Фонтан»! Вероятно, режиссеру просто некогда было самопиариться и заниматься саморекламой. Работал и творил вопреки всем халдеям. Когда не стали давать снимать сатиру, в заскорузлые девяностые, ушел на телевидение и начал делать просветительские музыкальные программы «От форте до пьяно» и «Хамелеон». Потом в начале нового тысячелетия осчастливил нас восемнадцатью сериями авторского сериала «Русские страшилки» про нашу «жисть». И вот, по прошествии пятнадцати лет со времени «Окна в Париж», не считая его фильма «Горько!» (1997 год) , которого сам режиссер называет не более чем изящным пустяком – Юрий Мамин буквально ворвался в омертвевший и застойный, благодаря официозным и искуственно распиаренным проектам, кинематограф нашей необъятной родины. Страна опять затаила дыхание. С экрана на ошеломленных зрителей выплеснулась история современного молодого героя, похожего на красивый вариант Абрамовича (Михаил Тарабукин). Но зритель обомлел не столько от этой истории, сколько от формы, в которую режиссер-новатор облек ее. Все герои фильма «Не думай про белых обезьян» говорят такими «прикольными» и талантливыми стихами, что зритель сидит словно в состоянии гипнотического транса и ловит каждую новую рифму. Кто попроще – те ржут над каждой строкой. Кто поумнее – просто улыбаются. Кто подушевнее – плачут . Кто совсем уж циник – те пожимают плечами и не понимают, почему в конце фильма им так неуютно с самим собой. Вроде, душа у циника заболела – а разум говорит «Не поддавайся на режиссерские уловки!» И при этом все стихи герои этого фильма нам преподносят так виртуозно и достоверно, что от их «неигры» становится головокружительно, как в горах от свежего озона. И весь фильм идет под тако-ой-ОЙ! саунд-трек, что его просто можно отдельно вычленить из киноповествования и вставить в образцово-показательный аудиодиск – мол, слушайте, как надо создавать музыку к фильмам! Читаю в титрах фамилию композиторов и аранжировщиков и опять перехватывает дыхание. Юрий Мамин, Роман Заславский. Это что – тандем двух выдающися мастеров? Значит - режиссер пишет музыку к своим фильмам, как это делал великий Чарльз Чаплин? Звоню режиссеру: «Юрий Борисович, это как понять? Поясните темному парню из Владивостока – вы что, консерваторию закончили?» - «Нет, не закончил, сломал в драке палец», - смеется режиссер. – «А вообще я только из-за этого не стал профессионалным пианистом. Но может быть это и к лучшему – Рихтера бы из меня все равно не получилось, а на меньшее я бы не согласился». – «Спасибо этим хулиганам – а то бы мы никогда не увидели ваших фильмов…» - «Заславский Рома тоже консерваторий не оканчивал, зато, по-моему мнению, это абсолютно гениальный аранжировщий нашего времени» - говорит режиссер про своего коллегу-музыканта. Возвращаемся к «Обезьянам». Этакий современный бармен, желающий стать олигархом встречает на заброшенной мансарде троицу маргиналов. Суицидную девицу (Катерина Ксеньева), художника-алкоголика (Алексей Девотченко) и странного чудака (Анвар Либабов), повесившего на рот замок и медитирующего на крышах Питера, за весь фильм не проронив ни слова (даже во время драки с лихими бандитами). Так вот, этот самый бармен Вова уже стал иконой героя нашего времени. Предприимчив, мил, весел, умен хватким торгашеским хитрым разумом, любит прибрать к рукам все, что движется и не движется. В том числе и эту троицу. На выбор у него – или сдать их обратно в психбольницу, или… Он выбирает «или». То есть сделать из них троих дешевую рабочую силу, а именно: художника-алкаша заставить расписывать подвал под ресторан, а заодно и поразвлечься (с суицидной девицей) и поприкалываться (на молчаливого китайца в позе лотоса). Короче – взять от жизни все! Однако, наш герой обламывается, и обламывается по-крупному. И в конце фильма мы понимаем, что если этот чувак и будет продолжать жить, то лишь как овощ в богатом огороде. Собственно, это и не жизнь вообще. А вот то, что было у него в жизни, когда была жива эта сумасшедшая, обаятельная и талантливая троица – вот это и было единственно счастливое и светлое время во всем его земном существовании. Опять задаю вопрос режиссеру: «Юрий Борисович, в чем соль фильма? Я не могу сформулировать, столько всего навалилось – как симфония Моцарта! С ужасом ловлю себя на мысли, что комок в горле застрял в конце фильма, а вроде плакать как мужчине не полагается. Выходил из кинотеатра злой сам на себя, что расчувствовался!» - «Да чего там формулировать – все очень просто. Во-первых, не надо стыдиться чувств, Вы не на гауптвахте. Во-вторых, вот недавно узнал новость. Один богатейший бизнесмен из России застрелился. Сначала он разорился и остался без денег, а потом решил свести счеты с жизнью. То есть, получается, что кроме денег у него в жизни ничего не было и когда их стало мало, то у ничего не осталось. Просто стало нечем и не для чего жить. Наш герой куда многограннее и глубже. Он, наоборот, не хочет жить в конце фильма, когда сидит на крыше своего блестящего бизнес-центра, и понимает, что он, фактически, мертвец. Потому что когда-то, когда он был с этой сумасшедшей троицей, он почувствовал, что есть настоящая любовь, а не … секс, что есть теплота человеческих отношений, он понял, что можно получать удовольствие от созерцания городских крыш и от аромата свежего морского ветра, и что эти мелочи и есть – смысл жизни.» Да уж, просветил! Последний романтик отечественного кино Юрий Мамин!.. Иду по городу, и понимаю, что ничего не понимаю, но мыслей, ассоциаций и какой-то тоски, которой и названия нет – в избытке. Все время в ушах звучит саунд-трек из фильма. Смеюсь, вспоминая прикольную рифму того или другого эпизода. Обаятельные и одухотворенные лица уникальных в своей одаренности актеров – главных героев фильма «Не думай про белых обезьян» встают перед глазами, как иконы. Такого я не ожидал уже лет… пятнадцать. «Господин режиссер! – говорю я мысленно Мастеру по имени Юрий Мамин – Да Вам Бог не заставить нас, ваших почитателей, ждать Вашего нового великого «открытия окна в настоящее искусство» пятнадцать лет! Удивите нас еще этак раз … «…цать»! Заставьте нас «думать про белых обезьян»! Михаил Бортников, журналист, режиссер

ВОЗВРАЩЕНИЕ ТИТАНА. ФИЛЬМУ ЮРИЯ МАМИНА ПОСВЯЩАЕТСЯ.... Фильм Юрия Мамина «Не думай про белых обезьян» оказался неожиданно долго жданным, а потому особенно долгожданным, - так и ожидаемо Маминским... Сдвинутым от Мамина пятнадцатилетней давности ровно на эпоху. Эстет-кульбит в XXI век... Фильмы Юрия Мамина неустареваемы - потому как тотально стильны и насквозь эстетичны, а не только по нервам бьющи лезвийной остротой и остротой смыслов... У многих старых фильмов, даже содержанием по-прежнему злободневных, - картинку смотреть невозможно. Потому как Зрелище для глаз - тускнеет, не будучи выстроенным по законам Искусства, - лишь Мысли... Форма дана впроброс - бессмысленна и бесполезна... Форма - как содержанка Содержания. Как свита при нем... Не так у Юрия Мамина. Зрелищность его фильмов - свита, сколочена прочно. На Время, а не на Современье... Содержание такого кино расхватывают на афоризмы. А от «монтажа аттракционов» (по С. Эйзенштейну), от столкновения, соитья кадров, от раскадровки замысла и сгущения до метафор - глаз не оторвать... «Режиссер ставит - для души и сердца, а не для глаз и ушей» (его постановочная манифестация!). Афоризмы броски - броски и остры. Глаз шокирован хорошо ставленым виденьем - виденьем Смыслов сквозь ткань экрана. Но - экую рану ментальное™ наносит это Мамино Кино, кое больше, чем кино... Это философема - философорма - для жизнепознанья, для устремленья вглубь как ввысь - высь глубин... Для изучения устройства Мироздания как нашего общего подНебесного Дома... Цепочка мыслей образует мир, а Жизнь насквозь распахана вопросами, а кто-то просто - хочет просто жить, а кто-то расщепляет сердце Осени. Фильм Мамина - о драме столкновенья незадумавшихся слепо-глухо-живущих, а потом существующих бессмысленно и часто беспощадно... И теми, кого «Эврика» ведет по Жизни. Для кого Жизнь - больше, чем просто жизнь. Это драма меж живчиками (живущими просто) и неуживчиками современных пространств... Задумавшиеся - романтики от природы Бытия - всегда бельмо на глазу тяжеловесов, не жаждущих Ответа... Художники, Поэты, Провидцы - свободные, своевольные жители страны - юродивы, изгойны, городские сумасшедшие, крезы от современного устройства жизни, подтачивающие его одним своим наличием... Они эпатажны и раздражают слепых сердцем, глухих душой... В эпицентре фильма - притчи, сотканной из Масок, - внезапная любовь одной из них (городской сумасшедшей) - в эпически темпераментном исполнении Катерины Ксеньевой - и ее крутого избранника, бизнес-зубра, мечущегося меж «своими» - и теми, из другого человечьего теста сотворенными (и текста, кстати, тоже)... Все стройное строение его мировоззрения - зашаталось от столкновения с этой фантасмагорической плеядой - небожителей в земной обители... Душа проснулась. Сердце пробуждается. Тонкая - на грани невозможной органики - Игра Михаила Тарабукина... Метафоры, притче Образность - это столпы фильмотворчества Юрия Мамина - свойственны и его новому Сочинению. Они выдают режиссера - как Поэта. Новый фильм - в стихах. Стих разговорный, до лубка разговорный. Это поэзия просторечья. Просто речь героев слегка тронута, подернута рифмой. Заворочена в ритм... Настоянный на контрастах - Юрий Мамин заставляет стих изъясняться в рифму и оголтелую, агрессивную массу, и тонкий слой очарованных, очуждая их контрами противРечи... Что напомнило мне пьесу Брехта, где всемирный убийца Уи (Гитлер, если кто не знает) изъясняется шекспировским стихом, ловя свой ублюдочный кайф... Но Поэзия здесь - не столько в стихах. Во всем строе, настрое, настроении и терпком филигранном настое фильма. Огранка драмы - эстетизмом... Ведет сюжетику - крайне органический - неограниченный гротеск. Лихой - наотмашь - хлесткий темперамент. Температура здесь зашкаливает за гротеск - в драму Лик и морд. В трагикомедию музыки их взаиморазночтений. Интеллектуальный разброс фильма - от комизма до Космизма. Их стоическое и историческое воссоединенье. КиноТитан, бывший одним из Столпов нашего Искусства конца прошлого тысячелетья, - не просто вернулся. Юрий Мамин ворвался в XXI век с ощущением своей неуходимости из киноиндустрии и необходимости для Искусства. Владимир Климов


	Фильмы: 35278 Актеры: 40622 Фото: 47973 Обои: 2007

Избранное		\| Главная \| DVD-магазин \| Новости \| Фотопоиск \| Реклама \| Помощь \|

	Пишите: support@KinoExpert.ru