Аристократ в законе

- Пётр Сергеевич, какое выражение вам ближе - "белая кость" или "аристократ духа"?

- Вы знаете, я как-то не задумываюсь о таких вещах.

- Между тем у вас в роду немало прославивших Россию людей - вы ведь из "тех самых" Вельяминовых?

- Действительно, среди моих предков много знаменитых личностей. Самым титулованным из них был основатель рода, в начале XI века пришедший во главе трёхтысячной дружины служить к Ярославу Мудрому. Он был племянником норвежского конунга - короля Хакона II. В Эрмитаже, в галерее героев войны 1812 года, висит портрет моего двоюродного деда Ивана Александровича Вельяминова - генерала, члена Военного совета при Александре I. За какое-то сражение его несправедливо отстранили от командования корпусом. Правда, за боевые заслуги вскоре снова восстановили. Иван Александрович первым перевёл на русский язык "Отелло" Шекспира - это документально зафиксировано. Он завершил карьеру в должности генерал-губернатора Западной Сибири. А его брат, Алексей Вельяминов, служил начальником штаба у Ермолова, во время Крымской войны командовал Кавказской Черноморской оборонительной линией. В его честь императорским указом Туапсе переименовали в форт Вельяминовский. Другой мой предок, Николай Александрович Вельяминов, - известный военный хирург, с 1909 по 1913 год возглавлял Военно-медицинскую академию, а в Первую мировую был назначен начальником санитарной службы русской армии. После революции, несмотря на идейные разногласия с советской властью, Николаю Вельяминову в знак признания заслуг перед Отечеством поставили памятник на Волковом кладбище. Его внучка, живущая ныне в Швейцарии, несколько лет назад гостила у нас в связи с предполагавшейся организацией музея деда. Мы поддерживаем с ней родственные отношения.

- Происхождение не самым лучшим образом сказалось на вашей биографии... Вас "взяли" за родство?

- Сложно сказать, что тут сыграло роль. Мой отец был царским офицером, ушёл на фронт в 1916 году, затем служил в Красной армии, командовал полком в Воронеже и дослужился до командира Первого батальона элитной Пролетарской дивизии. Первый раз по сфабрикованному обвинению его арестовали в тридцатом году. Второй арест последовал на фронте, куда он пошёл добровольцем в сорок четвёртом. Отец воевал простым солдатом, так как после ареста был лишён офицерского звания. Впоследствии его реабилитировали по обоим делам за отсутствием состава преступления и возвратили звание подполковника. На мою судьбу происхождение, конечно, повлияло. Как мне сказали на одном из допросов, "яблоко от яблони недалеко падает". А взяли меня "за сочувствие антисоветской организации "Возрождение России", которой, понятно, не было и в помине.

- Ничего себе формулировочка... Как ни горько об этом говорить, но вы провели в лагере, что называется, "золотые годы".

- Да, это верно. С 16 до 25 лет. Я взрослел в лагере. Но, несмотря на условия, в моей жизни было всё, что положено в этом возрасте, - романтические чувства, любовь...

- Вам снится лагерь?

- Раньше снился, теперь - нет. Снилось, что подходит окончание срока, а меня не выпускают.

- Помните первые часы, проведённые на свободе?

- Конечно. Это было поразительное чувство. Помню своё удивление: вышел из зоны за ограду и - на свободе! Я очутился там, куда 9 лет меня не выпускали.

- Вы вышли за ворота - и?..

- И поехал к знакомому, который работал на Куйбышевской ГЭС. В первый вечер мы с ним очень сильно напились.

- Наверное, это был самый счастливый день вашей жизни?

- Нет, самый счастливый день наступил позже - когда я наконец смог увидеть сестру. Папа с мамой были в лагере, она жила одна. Это произошло спустя 16 лет после нашей разлуки. Мне в Москве находиться не разрешалось - действовало ограничение паспортного режима. Дома нашего к тому времени уже не существовало, сестра переехала на другую квартиру...

- Вы освободились в пятьдесят втором - и в том же году уже играли на сцене абаканского театра... У вас ведь не было никакой профессиональной подготовки!

- Правильно, я вышел в апреле пятьдесят второго года, а осенью того же года уже служил в театре. Но какая-то подготовка у меня была - я участвовал в школьной, затем в лагерной самодеятельности. Это была полупрофессиональная труппа, поскольку нас освободили от других работ. Года два с половиной меня обучали актёрскому ремеслу профессиональные артисты и режиссёры, находившиеся в том же положении, что и я.